Предлагаю обратить внимание на стратегию и тактику ведения сетевой войны, где интернет, информационная война и боевые действия взаимообусловлены. Сначала интернет корреспонденты, как военные разведчики намечают цели, общественность накаляется и оказывает всяческую поддержку, и наконец возникают исполнители приговора. Так мы очистим страну от оккупантов. Здесь нет персоналий. Каждый может взять на себя смелость стать вождем перед лицом своей совести, чести, Родины. Роль личности в истории ещё никто не отменял. Только теперь эта личность в каждом из нас! Особенность текущего времени в том, что Личностью должен стать каждый
"русский". Т.е. каждый кто считает себя Человеком должен выполнить
контрольную работу - поднять в себе Личность, найти время и силы и ума
делать что должно и научиться побеждать. 1. Публикуем правильный материал2.Создаем сами Сайты, учавствуем в распространении информации через пикеты, листовки,осваиваем новые формы борьбы. 3.Уточняем и детализируем списки убийц РодиныИ настигнет их проклятие народа. Так победим. 
Часть 1
В
начале 90-х гг. XX в. под влиянием успешно проведенной военной операции
в Ираке, в США была сформулирована концепция «революции в военном деле»
(Revolution in Military Affairs), которая нацелена на ведение «более
гуманных» войн с применением различных новых видов «нелетального» оружия
и максимально широкое использование в военных целях новейших
информационной и коммуникационной техники и технологий, прежде всего,
для обеспечения управления, контроля и разведки. Примерно в то же время
получила распространение концепция «информационной войны» (ИВ) и ведения
информационных операций (ИО), также предусматривающая использование
информационных технологий (ИТ), но в гораздо более широком контексте.
Например, программный документ Комитета начальников штабов ВС США
«Единые перспективы 2020» определяет информационные операции как любое
воздействие на информацию и информационные системы противника,
сопровождаемое защитой собственной информации и информационных систем.
Это
определение служит базисом для следующего утверждения: информационной
операцией является любая атака, направленная против информации и
информационных систем противника. Следуя этой логике, физическое
уничтожение телефонного узла является актом информационной войны в такой
же мере, как и нарушение работоспособности этого узла путем внедрения
вируса, постановки помех и т.п.
Дополнением этого определения
служит тезис, также выдвинутый в «Единых перспективах 2020», согласно
которому ИО могут проводиться в мирное время или в неопределенных
ситуациях с целью защиты собственной информации и информационных систем,
а также с целью оказания влияния на информацию и информационные системы
противника.
Информационная война превращается, таким образом, из
вида боевых действий (warfare) в самостоятельное мероприятие, которое
(т.е. информационная операция) в самом широком смысле слова становится
основным способом ведения конфликта.
Террористическая сеть,
частью задействованная, частью – законсервированная является оружием
двойного назначения. С одной стороны, это диверсионно-террористическая
деятельность в традиционном понимании, с другой, - это использование
новых Интернет-технологий для ведения информационной войны. В свою
очередь, информационная война ведется постоянно – и в мирное время, и в
военное, незначительно различаются только методы и средства проведения
операций.
Информационная война включает два аспекта:
традиционный – информационно-психологическая война и
информационно-технологический уровень – блокирование и уничтожение
средств связи и коммуникации, заражение вирусами информационных систем
противника и др. В эту сеть входят как вспомогательные и очень значимые
звенья все виды подконтрольных СМИ, различные гуманитарные фонды и
общества.
Мартин Либики, один из основателей
теории информационной войны в ее современном звучании, в 1995 г.
утверждал, что информационная война – это вид конфликта, при котором
задачами противоборствующих сторон являются защита собственной
информации и информационных систем, манипулирование информацией
противника или ее искажение, а также ограничение возможностей
противоборствующей стороны в доступе и обработке информации .
В
Дагестане современная информационная война в этом понимании началась в
90-х годах и носила скорее вспомогательный характер по отношению к
основной информационно-психологической войне, которая велась в
российских и мировых СМИ вокруг чеченской войны.
Идеология
раннего Удугова, взятая на вооружение всеми антироссийскими силами,
полностью основывалась на теории «непрерывной Кавказской войны», которая
разрабатывалась спецслужбами Турции для агентурной работы с
северокавказской эмиграцией и ведения с ее помощью подрывной работы в
мусульманских регионах России.
Главным последователем методов, средств и идеологических установок Удугова в Дагестане был и остается Хаджи-Мурад Доного
и ряд журналистов и ученых, придерживавшихся этих же взглядов на
историю. Это создало в Дагестане уникальную ситуацию, когда даже при
кажущемся противостоянии «ваххабизму» вся эта интеллектуально-финансовая
сеть всегда обслуживала общую и приемлемую для обоих направлений
идеологию.
Дагестанская подпольная сеть складывалась и
функционировала всегда автономно. Структурно она менялась,
приспосабливаясь к меняющейся политической ситуации. В упрощенной,
схематичной форме ее структура и связи с родственными структурами,
которые обеспечивают ее жизнеспособность, выглядят так:
1. так
называемое умеренное или ахтаевское крыло «ваххабитов». Идеологически им
изначально более близок протурецкий геополитический проект и,
соответственно, они не столь антагонистичны традиционному суфизму, как
кизилюртовско-кадарское - боевое крыло.
2. Интернет-мусульмане или молодежь, революционизировавшаяся и нашедшая себе применение в мировой паутине.
3.
Низшее звено в цепи и вместе с тем спецы, которым передаются заказы –
это те, кто прошел «зеленку» или обучение в боевых группах.
Если
говорить о таком аспекте террористической деятельности этой сети, как
заказные убийства и теракты, то существует так называемый список
«смертников» - люди, которых «ваххабиты», якобы, приговорили к смерти.
Список этот, постоянно обновляясь, вывешивается на таких одиозных
сайтах, как Кавказ-центр и др. Чтобы произошел теракт или убийство –
нужен бизнес-заказ. Но это не значит, что весь цикл бизнес-заказа
осуществляется в Интернет-сети. Напротив, Интернет – это магазин.
Фамилии в списке – предлагаемый ассортимент товаров. Выставив список на
сайте, так называемые «ваххабиты» из числа Интернет-мусульман или
«пауки», выжидают. Само по себе попадание фамилии в список не означает
немедленной ликвидации. Для того, чтобы это случилось, нужен реальный
заказ с предоплатой, причем, «пауки» чаще «не при делах», хотя по другим
устным каналам могут быть оповещены и могут отслеживать события, чтобы
вовремя сообщить на сайт о результатах.
Список и раскрученный
Интернет-сайт вроде удуговского – это только витрина. Чем быстрее и
точнее были выполнены предыдущие заказы и чем громче и резонанснее были
преступления, например, убийство министра по национальной политике,
информации и внешним связям Дагестана Загира Арухова, тем выше рейтинг
магазина. Поэтому о ликвидациях, особенно, громких, скажем, о ликвидации
сотрудников спецслужб, сайт сообщает сразу и преподносит это как
сделанную работу, правда, называя эти убийства чисто идейными.
Но
те, кто планирует политическое убийство внутри республики, понимают,
что речь идет об очередном успешно устраненном конкуренте или
освободившемся «кресле», внешние заказчики-координаторы – зачищают
политическое поле республики от пророссийских политиков и влияния
Москвы, Интернет-магазин – повышает рейтинг и, соответственно, ему
увеличивается содержание от заинтересованных спецслужб.
То, что
мы условно определили, как умеренное крыло, на самом деле, является
частью координирующего звена. Изначально привязанные к турецкому
геополитическому региональному проекту, они остались на тех же позициях,
на которых стоял ранний Удугов, до его перехода под кураторство
спецслужб, работавших по арабскому геополитическому проекту. То есть,
изначально это крыло было ближе к традиционному исламу. Сейчас его
сближение с традиционистами возможно по многим объективным и
субъективным причинам, в основном из-за общих источников финансирования и
курирующих центров, естественной смены поколений мусульман и
духовенства, частичной адаптации, наличию общности идеологии и целей.
Причем, совпадают не только внешние, но и внутренние каналы
финансирования и доминирующая идеология.
Самым важным связующим
звеном в этой структуре оказывается именно среднее звено –
идеологи-координаторы, как из числа сотрудников иностранных спецслужб,
так и местные «серые кардиналы» - как входящие в умеренное крыло, так и
идеологи националистических группировок. Именно в этом звене, в
большинстве случаев принимается решение о ликвидации. Если нет
заказчика, готового оплатить убийство, продумывается план создания
видимости бытовой или коммерческой мотивации и находятся реальные люди,
заинтересованные в участии /должники, конкуренты, давние обиды и др/.
Например,
причиной, по которой человек, как правило, имеющий собственное дело и
пригретую при нем группу из числа «братьев», соглашается взять на себя
ликвидацию другого человека, зачастую, родственника или друга, может
быть обещанная прибыль при распределении должностей, кредитов, прощение
налоговых долгов и др. Согласившись на участие в ликвидации, босс
передает через доверенных лиц своим «братьям», что многие их личные
финансовые проблемы решились бы…, те уже по своей системе оповещения
доводят заказ до конкретных исполнителей и координируют акцию.
Поскольку
никто не отдает приказов о ликвидации напрямую, нижнее звено –
исполнители получают деньги, либо сами ликвидируются /иногда их «сдают»
милиции и ликвидируют при штурме очередного жилого дома/. Сама же акция
преподносится исключительно как месть «ваххабитов». Для этого и нужно
прикармливать, зачастую, при вполне официальных структурах и
предприятиях в охране или в числе сторожей бывших боевиков из «зеленки» -
«братьев». Они делают грязную работу, порой, почти бескорыстно – на
фанатизме, но чаще за деньги, потому что, осев, они тоже обзаводятся
семьями. Все «братья» в живой сети-цепочке и в виртуальной Сети как бы
все знают, но при этом связаны молчанием и никто из них не знает всего.
То есть, действует та же система, что и в любом тайном сообществе,
хорошо укорененном в структуру общества и, где каждый привык к двойной
жизни и двойной морали.
Отличительной особенностью таких
структур является наличие единой стратегической цели и отсутствие
четкого планирования на тактическом уровне. Для обозначения подобных
структур появился специальный термин «сегментированная,
полицентрическая, идеологизированная сеть» (Segmented, Polycentric,
Ideologically integrated Network – SPIN).
В условиях
воздействия подобных угроз изменяются роль и место вооруженных сил.
Иначе говоря, нападающая сторона в большей степени делает акцент на
проведении невоенных операций (Operation Other Then War), что требует
тесного взаимодействия с негосударственными организациями и структурами .
Находящиеся в «спящем» состоянии или обслуживающие интересы боевых
групп сетевые Интернет-структуры в любое время могут быть использованы
для полномасштабного участия в информационной войне, включая ее
информационно-технологическую и террористическую сторону.
Участвует
Новая Сеть и в сборе информации различного характера, особенно ярким и
убедительным примером ее действий можно назвать участие в
информационно-психологической войне в Интеренете и других видах СМИ.
Но
для грамотного сбора специфической информации нужны профильные
специалисты и координирующие центры. Роль таких координирующих центров,
располагающих к тому же широкими возможностями привлечения к сбору
информации специалистов нужного профиля выполняют различные
неправительственные организации. Наряду с организациями, ведущими
необходимую общественно-полезную работу, «под крышами» гуманитарных
образовательных, научных и др. организаций, оказались внедренными и
такие, которые ставили перед собой цели сбора очень специфической
информации разведывательного характера. В частности, в шпионских
скандалах «засветились» такие неправительственные организации, как «Фонд
Евразия», Московская Хельсинская группа и ряд других. Так, сеть ЕAWARN
сотрудничает с исследовательскими центрами и группами,
конфликтологическими и миротворческими службами и организациями в
странах СНГ и Балтии, а в России – с Федерацией мира и согласия,
экспертными и исследовательскими центрами в разных городах. «Сеть»
оказывает поддержку по созданию конфликтологических центров и
миротворческих неправительственных организаций. Осуществляется
сотрудничество с аналогичным Проектом по этническим отношениям
(Принстон, США), действующим в странах Восточной Европы.
В
1995-96 гг. осуществлялась совместная работа с Бергхофским центром по
конструктивному урегулированию конфликтов (Берлин, Германия) по проекту
«Тренинг и поддержка в этнологическом посредничестве».
В рамках
программы ЮНЕСКО «Управление социальными трансформациями» (MOST)
осуществлялась подготовка моделей этнологического мониторинга на основе
системы 46 индикаторов (эта модель в настоящее время активно
задействуется ЕAWARN). Совместно с организацией «Международная тревога»
(Лондон) проведен ряд тренинг-семинаров. Имеются связи с научными
центрами и конфликтологическими службами в Норвегии – PRJO, Северной
Ирландии – JNCORE, Шри-Ланке – JCTS, Испании, Франции, Италии и других
странах.
В рамках Программы развития ООН (ПРООН) в Южном
федеральном округе (ЮФО) 4 апреля 2001 г. был подписан проект ПРООН
«Развитие Северного Кавказа» ПРООН выделила на нужды проекта 200 тыс.
долл. США. С апреля 2001 г. «Сеть этнологического мониторинга» и ПРООН
издают «Бюллетень «Южный федеральный округ».
Издается Бюллетень и
по Приволжскому федеральному округу (EAWARN является одним из
основателей международного Форума раннего предупреждения и раннего
реагирования (FEWER).
Участники «Сети» осуществляют также
практическую деятельность в России и на постсоветском пространстве. В
частности, эксперты данной сети принимают участие в следующих акциях:
-
разработка государственной национальной политики РФ, политики в
отношении зарубежных соотечественников и политики на Северном Кавказе;
- работа в составе комиссий и делегаций по мирному урегулированию Чеченского конфликта и по обмену захваченных заложников;
- участие в разрешении кризисных ситуаций (Буденновск, 1995 г., Кизляр и Первомайское, 1996 г.);
- переговоры между северо-осетинской и ингушской сторонами;
- урегулирование конфликта в Южной Осетии;
- урегулирование конфликтов между казачеством и дагестанской диаспорой в Ставропольском крае;
- розыск без вести пропавших и насильно удерживаемых в Чечне лиц;
- переговоры между Молдавией и Приднестровьем;
- наведение мостов между гражданами и не гражданами в Латвии;
- экспертиза и участие в разрешении конфликта между корпорацией «Карелэнерго» и местным населением в Карелии;
разработка
программы обеспечения межнационального согласия и развития культур в
Башкирии и др. Сеть объединяет около 40 экспертов в области
межэтнических отношений и конфликтов из 28 регионов РФ, 10 стран СНГ, а
также из Латвии и Эстонии. Один регион могут представлять несколько
экспертов. По мнению организаторов, сеть – не имеет аналогов в мире и ее
расширение, привлечение все большего числа регионов – насущная и
актуальная задача.
Сверхзадача – каждый субъект РФ должен быть
представлен хотя бы одним экспертом сети, и по каждому федеральному
округу – должен издаваться бюллетень. Пока это не удается, но работа по
рекрутированию новых членов активно ведется.
Гурия Мурклинская
|
