Ленин против НАТО!

Несколько дней назад я практически случайно заскочил к шапочным знакомым, которых давно не видел. У них было семейное торжество, день рождения какого-то родственника. По этой причине у них дома обнаружилось много неожиданного народу. Чтобы не показаться невежливым, мне тоже пришлось уступить настойчивым приглашениям и задержаться на несколько часов. В результате я разговорился с одним из присутствующих. Мы быстро перешли на «ты», после чего наш разговор превратился в спонтанное интервью, сокращённую и «причёсанную» версию которого я и предлагаю вашему вниманию. Разрешение на публикацию я, конечно, у своего собеседника получил.

Мой собеседник — хипстер. А также химик — работает на одну из крупных фармацевтических кампаний. А также хакер — это его хобби. Получается три «Ха», ХХХ. Именно так я буду его называть дальше.

О ПРИЧИНАХ ПРОТЕСТА

М.Ш.: Ты хорошо зарабатываешь, ездишь по Европам, выглядишь вполне устроенно. Чем тебе Путин с командой не угодил?

ХХХ: Моя устроенность — это его упущение. Рано или поздно он его исправит, во всяком случае, постарается. Аппарат Путина жаден и продолжает расти. Деткам чиновников нужны новые «Бентли» и виллы у тёплых морей. Создавать эти чиновники ничего не умеют, они могут только отнимать. О будущем страны они также не думают, для них Россия — это огромный прииск, населённый рабами и поделённый на «поляны». Так что рано или поздно они доберутся до всех вообще. Причём скорее рано, чем поздно. У кого есть, что взять — возьмут, у кого нет — заставят работать в худших условиях и за меньшую плату. Пока все не разбегутся и не вымрут.

М.Ш.: Откуда такая уверенность?

ХХХ: Из наблюдений. Чиновники богатеют, отток капитала из страны увеличивается. При этом политическая система ужесточается, на местах вообще творится полный произвол. Экономика остаётся чисто сырьевой, страна не создаёт и не производит ничего нового. Действующие производства или безнадёжно устарели, или целиком построены на импортных технологиях. Разве что в ВПК дела обстоят пока иначе. Да и то, судя по пускам «Булавы», там тоже всё разваливается. А во многих областях очевидный регресс — если экскаватор можно заменить десятью таджиками, обязательно заменят. Дешевле, удобнее, таджиков не конфискуют, не сожгут в порядке шантажа и вообще они незаметнее. Ну, пока никого не изнасиловали и не ограбили.

М.Ш.: Арабские Эмираты тоже живут за счёт нефти и там тоже много гастарбайтеров...

ХХХ: Не смешно! В Эмиратах огромные запасы нефти, которую очень легко добывать. А население крошечное. Эмиры щедро делятся доходами с гражданами, а гастарбайтеры там никто. Представляешь судьбу гастарбайтера-насильника в стране, живущей по законам Шариата?

М.Ш.: Считаешь, России нужен Шариат?

ХХХ: Считаю, России нужно реальное равенство граждан перед Законом. И такие законы, которые понимались бы однозначно, а не так, как этого захотел судья, которому позвонили. И которые исполнялись бы независимо от того, о ком или о чём речь. Шариат — это плохо, но произвол — ещё хуже. Шариата, хотя бы, можно придерживаться и поэтому оставаться в безопасности. В условиях же произвола ни у кого нет никаких гарантий.

М.Ш.: Если всё так печально, почему ты не эмигрируешь?

ХХХ: Потому, что Россия — моя страна! Её создавали мои предки для своих потомков. Почему я должен оставлять её непонятным выскочкам, возомнившим себя её собственниками?! Почему я должен смотреть, как мои единородцы быстро вытесняются азиатскими ордами?! Не бывать этому! Время царей и генсеков закончилось, если кто-то мнит себя кем-то подобным, его постигнет судьба Мубарака и Каддафи. Или власть будет подчинена народу и служить ему — или будет сметена.

О ПРОТЕСТНОЙ ИДЕОЛОГИИ И ТАКТИКЕ

М.Ш.: Ты — русский националист?

ХХХ: (смеётся) Я — национал-технократ! Наши националисты, от язычников и стародержавников до национал-демократов, никак не уразумеют, что русских не объединить эгоистическими лозунгами. Хорошо это или плохо — другой вопрос, но не объединить. Русская национальная идея — справедливость (тут я зааплодировал — М.Ш.), русский национальный характер — смекалка и жажда восхищения. Хочешь объединить русских — позови их защищать кого-нибудь несправедливо обиженного или предложи решить трудную, почти невозможную задачу, решение которой приведёт к удивительным результатам. Хочешь загнобить — создай уныло несправедливое общество и бесконечную тусклую среду, в которой ничего особенного не происходит и никогда произойти не сможет. Это загонит русских в депрессию и лишит сил. Собственно, власть в нашей стране так почти всегда и поступала, и это срабатывало. Но сейчас они перегнули палку и добились противоположного эффекта.

М.Ш.: То есть? Поясни.

ХХХ: Пока они продвигали несправедливость и безнадёгу постепенно, мы терпели и медленно травились всем этим. Но сейчас они резко ускорились. Стали сажать активистов по надуманным предлогам, спускать на мирных демонстрантов быстро звереющий ОМОН. Закон о митингах, опять же. Закон о цензуре в Интернете (Законопроект о создании Единого реестра доменов и сайтов, на которых размещена запрещенная в России информация — М.Ш.). Теперь русскими это уже воспринимается не как привычное вялотекущее самодурство начальства, а как прямой и наглый вызов. Получается то, о чём я говорил: фактический призыв встать на защиту справедливости, к тому же преодолевая большие препятствия. То есть — как раз то, что русским и надо, чтобы объединиться. На защиту справедливости — решая при этом сложные, почти неразрешимые задачи. Когда русские сражаются за правду, да к тому же это им интересно — их ничто не остановит!

М.Ш.: Но ведь оппозиция разобщена, а власть по-прежнему сильна.

ХХХ: Власть не так уж и сильна, но при этом однозначно глупа. Медведь, для примера, тоже сильнее человека, но это люди медведей отстреливают, а не медведи — людей. Ну, наложили большие штрафы на организаторов митингов — значит, митинги будут организовываться анонимно. Твиттер или Фейсбук Российское правительство не контролирует. Запретили маски на митингах — значит, маски будут венецианского типа, что-то типа плакатика с портретом Путина, вместо глаз у которого дырки. И таким плакатиком можно будет закрыть лицо, «смотря на мир через Путина» (смеётся). В ход пойдут большие солнцезащитные очки, широкополые шляпы, глухие капюшоны...

М.Ш.: Ну так всё равно ОМОН разгонит толпу и задержит всех подозрительных. А уж что «впаять» задержанным, найдётся.

ХХХ: В ОМОНе тоже люди служат, не роботы. ОМОНовцы работают за зарплату, а не по причине личной преданности Путину. Умирать «за яхту Абрамовича» желающих нет. И как только зарплата ОМОНовцев перестанет оправдывать их риски, они перейдут на сторону народа. А это время уже близко, скоро у нас будет, как в Европе.

М.Ш.: А как в Европе?

ХХХ: А в Европе уличные протесты охраняют боевики. Это не те, кто бьёт витрины и жгёт машины — этим занимаются примкнувшие к толпе провокаторы и социопаты. Боевики — это те, кто следит за полицией. Полицейские следят за протестующими, а боевики следят за полицейскими. Пока полиция занимается наведением порядка и задерживает лишь хулиганов, пусть даже очень жёстко, боевики не вмешиваются. Но как только полицейские теряют берега и начинают хватать или бить кого попало, боевики атакуют полицию. Причём «коктейль Молотова» — самое меньшее, что может прилететь в таком случае на головы полицейским. Причём ответ боевиков может быть асимметричным — полиция «вяжет» мирных демонстрантов, а боевики в это время жгут полицейские участки и специальный автотранспорт. Или не в это время, а при первом же удобном случае. Но всё равно ни для кого не будет секретом, почему это было сделано, и зачем.

М.Ш.: Попахивает революцией... Вообще, откуда такие сведения?

ХХХ: (смеётся) Сведения от непосредственных участников событий! А насчёт революции всё верно — в Европе действительно революция. Она у них перманентная, уже не первый десяток лет. Иногда она происходит мирно, путём выборов. Иногда дело доходит до уличных столкновений. Но несменяемой власти в Европе нет и быть не может. Как не может быть несменяемого утюга или холодильника, нелегитимно захватившего квартиру. Власть в Европе служит народу. Если служит плохо — её поправляют, иногда на очередных выборах, иногда уличным протестом. Но несменяемая власть — всегда плохая, антинародная власть, это в Европе выучили хорошо. И больше такого не допускают.

О БУДУЩЕМ ПРОТЕСТА И РОССИИ

М.Ш.: Наши охранители любят повторять, что честных выборов не бывает в принципе.

ХХХ: Абсолютно честных — наверное, не бывает. Но что с того? Идеал нигде не достижим, но разве это значит, что к нему не надо стремиться? Абсолютно безопасных автомобилей тоже не бывает — но означает ли это, что не нужно заботиться о безопасности пассажиров, придумывать все эти ремни безопасности, надувные подушки и т.д.?

М.Ш.: Есть ещё китайский вариант.

ХХХ: У нас он не пройдёт. Во-первых, Китай — для китайцев, меньшинства там ведут себя смирно и проблем ханьцам практически не создают. Во-вторых, Китай — мировая фабрика, ориентированная на открытие новых производств, а не на экспорт сырья. В-третьих, за коррупцию и наркотики в Китае расстреливают. Вот когда в России будет наблюдаться что-то подобное, тогда и можно будет говорить о китайском варианте. А сейчас ничем подобным даже не пахнет.

М.Ш.: Как отсутствие всего вышеперечисленного помешает ввести цензуру в Интернете или танки на Болотную площадь?

ХХХ: Цензура в Рунете возможна лишь при полном отключении Рунета от мировой Сети. Цензура в Китайском Интернете служит не для изоляции каких-то ресурсов — это технически невозможно — а для недопущения пропаганды в Китайском сегменте Сети. Китаец, который захочет прочитать независимое мнение о событиях на площади Тяньаньмэнь, всё равно сможет это сделать. «Твиттерная революция» не происходит в Китае не потому, что Китайский файерволл блокирует её подготовку, а потому, что китайцам это не нужно. Что до танков, то с бОльшей вероятностью вызванные танки пойдут не на Болотную, а на Кремль, благо недалеко (смеётся). А вот не надо было Ульмана и Аракчеева сажать и чеченцам Буданова сдавать!

М.Ш.: В 1993-м году, однако, танки на Кремль не пошли.

ХХХ: В 1993-м была другая страна и другая армия. За Верховный Совет выступали ностальгирующие по СССР, против — надеющиеся на достаток, свободы и прочее благоденствие в условиях рынка типа Европейского. С Ельциным многие связывали надежды и иллюзии, чеченца Хасбулатова, наоборот, многие опасались. Сейчас ситуация другая, Путин ни у кого иллюзий и надежд уже не вызывает. Все понимают, что он глава колониальной администрации и строит в России новый феодализм для своей карманной элитки. Воевать за Путина — это идти в бой за Абрамовича и Вексельберга, за Кадырова и Ромодановского. Вряд ли многие военные к этому готовы. Как уже много раз говорилось и писалось, у Путина нет сторонников, у него есть только подельники. В случае малейшей угрозы себе, любимому, все они немедленно разбегутся, начиная от министра и до последнего сотрудника ФСО.

М.Ш.: Ну так этой угрозы просто не возникнет. Что будет делать оппозиция после принятия Закона о митингах, неужели пойдёт на риск?

ХХХ: Да миллион вариантов есть!.. Вот, скажем, оппозицию упрекали в том, что она наносит вред газонам, мусорит на улицах и площадях ну и т.д., так?

М.Ш.: Так. Несправедливо упрекали?

ХХХ: Справедливо или несправедливо, но очистить улицы и газоны от мусора было бы неплохо, они в Москве, действительно, далеко не в идеальном состоянии. Берём прозрачный полиэтиленовый пакетик, находим на ближайшем газоне собачье дерьмо. Кладём дерьмо в пакетик. Туда же укладываем записку с надписью «ПУТИН ЭТО ДЕРЬМО»...

М.Ш.: ...???...

ХХХ: (смеётся) ...никаких обзывалок! Просто пояснение, чтобы не принял за что-нибудь съедобное (смеётся). Завязываем пакетик суровой ниткой. Свободный конец нитки продёргиваем в носик одноразового шприца, у которого удалены игла и поршень. Нитка должна свободно вытаскиваться из шприца, скользить в носике. Затем в шприц насыпаем немного чуть влажного сахарного песка и трамбуем его поршнем или какой-нибудь палочкой, чтобы сахар хорошенько прижал нитку изнутри к стенке шприца.

М.Ш.: Прижал нитку?

ХХХ: Да, чтобы нитка сама собой не выдёргивалась, если потянуть за шприц и поднять тем самым пакетик с дерьмом. Затем катаем из бумаги маленький шарик и прижимаем им уже сахар, плотно, но не слишком. Бумага подходит обычная офисная, для принтера...

М.Ш.: Зачем всё это???

ХХХ: ...не промокашка, но и не калька. Кладём собранную конструкцию в какую-нибудь сумку, берём с собой бутылочку воды и отправляемся гулять в центр города. Там добываем два-три воздушных шарика и обходим Кремль с наветренной стороны.

М.Ш.: Кажется, я догадался...

ХХХ: Да-да, связываем шарики вместе — чтобы грузоподъёмности хватило. Затем привязываем шприц к шарикам за его «крылышки», расположенные на стороне, противоположной носику и добавляем в шприц немного воды. И отпускаем шарики в небо, лететь по ветру.

М.Ш.: Вода, налитая в шприц, постепенно просачивается сквозь скомканную бумажку...

ХХХ: ...растворяет сахар и он перестаёт прижимать нитку. И пакетик с дерьмом и пояснительной запиской (смеётся) падает на территорию Кремля. И Москва чище, и Путину привет (смеётся). Вместо сахара можно использовать лёд — налить в шприц со вставленной ниткой воду и положить его в морозилку. Вода замёрзнет и нитка окажется вморожена в лёд. Ну а перед отправкой «посылочки» Путину, в шприц можно засыпать немного соли, чтобы лёд быстрее растаял. Затем, как и в варианте с сахаром, ко вмороженной нитке привязывается пакетик с «полезным грузом», а сам шприц привязывается к шарикам. Правда, тут уже проблема донести конструкцию до места, чтобы лёд не превратился в воду раньше времени.

М.Ш.: А если такая, гм, «посылочка» упадёт куда-нибудь не туда? Например, на Могилу Неизвестного Солдата или в Вечный Огонь?

ХХХ: Чем ближе к Кремлю отпускаются шарики, тем точнее будет доставлен их груз. Территория Кремля большая, промахнуться трудно. Ну и для начала можно один шарик выпустить просто так, пустым, чтобы по его полёту оценить скорость и направление ветра. Чтобы с гарантией дошло до адресата (смеётся).

М.Ш.: Тянет на мелкое хулиганство. Или даже не мелкое.

ХХХ: (смеётся) В нашей стране любой поступок на что-нибудь да тянет. Кстати, можно даже без шприца обойтись. Просто аккуратно проткнуть один из шариков очень тонкой иголкой вблизи отверстия, через которое его надувают. Там стенка шарика потолще и, если всё сделать правильно, он не лопнет. Но газ из него быстро выйдет. Оставшиеся шарики уже не смогут удерживать дерьмо в воздухе и плавно опустятся на Кремль. Может быть даже, некоторое время подрейфуют по его территории со своим грузом где-то на высоте человеческого роста (смеётся).

М.Ш.: Представляю себе армаду воздушных шаров, бомбардирующих Кремль собачьим дерьмом, собранным на газонах и тротуарах столицы... Ну а если серьёзно — неужели ты думаешь, что подобная акция как-то повлияет на власть?

ХХХ: Это лишь пример. Не повлияет эта — повлияют другие, я же сказал, что вариантов очень много. А мы — креативный класс (смеётся). Так, правительственные сайты России защищены из рук вон плохо — прошедшая в прошлом году атака албанских хакеров на кириллический сектор Сети это доказала. В конце концов, Путин прямо зависит от денег, которые платит Европа за поставки газа. А газопровод — это, фактически, одна огромная термобарическая бомба, протянувшаяся на тысячи километров. Причём подорвать его так, чтобы он не подлежал восстановлению почти на всём своём протяжении, достаточно просто...

(По понятным причинам этот фрагмент интервью в публикацию не вошёл — М.Ш.)

М.Ш.: Ну и чем всё закончится?

ХХХ: Или мы сбросим Путина и его ПЖИВ, вернём честные выборы и построим нормальное правовое государство. Или Россия окончательно скатится в новое Средневековье, где верховный лендлорд Путин и его холопы будут безраздельно царствовать на огромных пространствах, правя завезёнными из Азии ордами и остатками вымирающих русских. Недолго — пока окончательно не развалятся отечественные СЯС и территорию, некогда принадлежащую России, не поделят США и Китай. Однако лично я настроен оптимистически — потому, что новые феодалы глупы. Их интеллекта хватает лишь на интриги в своём собственном гадюшнике.

О НОВОМ ФЕОДАЛИЗМЕ

М.Ш.: «Путин и его холопы» — новые феодалы?

ХХХ: Конечно. Ведь что такое феодализм? Это игра с нулевой суммой. Есть ограниченный экономический ресурс, и его делят власть имущие. Ресурс при феодализме не может быть увеличен, его можно лишь переделить, иногда уменьшить. Чем больше этого ресурса удалось захапать — тем больше власти. Чем больше власти — тем больше ресурса можно захапать. «У кого много, тому ещё прибавится, у кого мало — у того ещё отнимется.» В классическом Средневековье основным экономическим ресурсом была земля — не всякая, конечно, а пригодная для более или менее успешного земледелия. Ну и люди, которые эту землю могли обрабатывать и отдавать часть урожая её хозяину. Каковых людей весьма скоро догадались закрепостить на этой земле — такова логика любого феодализма.

М.Ш.: А что сейчас является таким ресурсом?

ХХХ: В России это в основном недра и содержащиеся в них полезные ископаемые. Ну и право, точнее, тот закон, который «что дышло», как же без него-то. Классический пример — строительство. Казалось бы, уж чего-чего, а земли в России очень много, застраивай — не хочу. Но если нет доверительного доступа к чиновникам, чтобы занести кому надо, то и строить ничего не дадут. Сколько бы земли вокруг ни пустовало. Всё уже давно поделено и придерживается для своих.

М.Ш.: М-да, знакомая тема... Всё так и обстоит, согласен. Но ведь это характерно не только для России?

ХХХ: Не только для России, конечно. Новые феодалы наступают по всей планете. Однако в той же Европе они, по крайней мере, заботятся о своём ресурсе, берегут его для наследников. А у наших князьков подход колониальный, примерно как у испанцев в Америке. Всё равно жить они здесь не предполагают, только «кормиться». Так что грабят и бесчинствуют всё наглее. Начинал Путин с прямых соперников, типа Ходорковского, а сейчас давит вообще всех, кто не может ему противостоять или не принёс «вассальной клятвы».

М.Ш.: А креативный класс, значит, новым феодалам противостоит?

ХХХ: Да, противостоит. Потому, что креативный класс создаёт новые ресурсы. Не делит уже существующий ресурс, а создаёт новые. Мы — новая буржуазия и новый пролетариат в одном лице, новые патриоты и новые кулибины. У нас с феодалами врождённый антагонизм.

М.Ш.: Почему же?

ХХХ: Потому, что создание нового ресурса как минимум частично обесценивает уже существующий. Исчезни вся платина — взлетят цены на золото и серебро. Не было бы нефти и газа — уголь был бы сейчас ой каким дорогим! Ну и т.д. Создавая новый ресурс, мы подрываем могущество феодалов, сначала экономическое, а затем и основанную на нём власть. А им это очень не нравится. Представь, что кто-нибудь придумает простой и безопасный термоядерный реактор, работающий на обычной воде. Такой, который позволяет вырабатывать электроэнергию в неограниченных количествах. Что будет с «Газпромом»?.. Вот то-то и оно! Найдись такой изобретатель в России, думаю, проживёт он очень недолго.

М.Ш.: Можно подумать, в других странах он проживёт дольше.

ХХХ: За другие страны не скажу, они все разные. По-всякому может сложиться. А вот в России ему точно кирдык. Да что фантазировать об управляемом термояде — что у нас происходит с самым обычным производством? Оно укрупняется, идут всякие-разные слияния. Но вот объём произведённого продукта падает. Почему? Потому, что феодалы устраивают делёжки ресурса и убирают конкурентов. Что производится в России? Ну, строительство ведётся. Ну, мебель делают. Ну, кое-какие инструменты и машины попроще. Но это и всё. Остальное — просто поставки сырья или полуфабрикатов на Запад и в Китай. Больше ничего.

М.Ш.: Оружие ещё.

ХХХ: Оружие, да. Но и его скоро будет некому делать. Ибо современное оружие очень высокотехнологично. Гастарбайтеры его не произведут и уж тем более, не разработают новое. Нужны квалифицированные специалисты, само существование которых подрывает власть феодалов. Так что Путин — это расчленение и гибель России. Хотя бы уже потому, что её будет нечем и некому защищать.

М.Ш.: Почему это существование квалифицированных специалистов подрывает власть феодалов? Почему новые феодалы не любят креативный класс, я понял. А почему вы их не любите?

ХХХ: (смеётся) А почему мы должны любить тех, кто не любит нас? Мы создаём новое, мы двигаем человечество вперёд — а они просто хапают всё ценное, до чего могут дотянуться. Их власть держится на монополии, хотя бы локальной. Чем больше феодал захапал, тем более ему ненавистны любые конкуренты, тем больше он ненавидит любую демократию и свободу. Отсюда и ситуация с выборами. Как бы какой-нибудь барон или граф отнёсся к идее перевыборов себя своими крепостными? Вот так и Путин относится к идее выборов президента. «Да они с ума сошли — только я эту поляну под названием Россия окончательно присвоил, они меня поменять вздумали! Тараканы восстали на повара!». Что до грамотных специалистов, то любой действительно стОящий специалист знает себе цену. Не знал бы — не был бы таким специалистом. И вот над спецом подобного уровня ставят — кого?.. Случайного подхалима-самодура, доверенное лицо ближайшего князька. И человек, благодаря которому смертоносная ракета летит на двести километров дальше и попадает в цель в пять раз точнее, вынужден отчитываться перед дебилом, вся заслуга которого стостоит в том, что он льстивый родственник какого-нибудь заместителя отраслевого министра. Да на хрена, спрашивается?!.. За зарплату в две тысячи долларов, и это ещё в лучшем случае?.. При том, что ещё и за границу не выпустят. Естественно, что работать на таких условиях мало желающих. Спец, он и в Африке спец — а если в Африке платят лучше и относятся человечнее, почему он должен работать за нищенскую зарплату в подчинении у хамов?

М.Ш.: Но всё закончится хорошо?

ХХХ: (смеётся) Умножители и творцы всегда били делителей и хапуг, пусть и не сразу. Побьём и в этот раз! Да, новые феодалы извлекли уроки из классического Средневековья и теперь стараются давить нас и наши разработки заранее. Но ведь и ситуация сейчас другая — есть Интернет, да и вообще связность мира и мобильность людей сильно выросла. А делители изначально глупы, иначе они не были бы делителями. Умножать гораздо интересней, и кто это может — тот занимается именно умножением, созиданием, творчеством.

М.Ш.: А кто не может...

ХХХ: (смеётся) ...тот сидит в Кремле и ждёт от нас «посылочки». Но сидеть ему там осталось недолго.